Кувшин Маслоу – психология от страха боли до совести - С. Четвертаков

«Биологическая роль доминантного очага возбуждения в ЦНС заключается в том, что на его основе формируется конкретная приспособительная деятельность, ориентированная на достижение полезного результата, необходимого для устранения причин, поддерживающих тот или иной нервный центр в доминантном состоянии» И, кстати, нервный центр авторы определяют в справочнике как «совокупность синаптически связанных нейронов ЦНС, достаточных для регуляции функции органа согласно потребностям организма» [Смирнов В. М. и Судаков К. В., 2010, с. 218—221].

Как поддерживается такое напряжение? Сначала возникает начальное возбуждение общих нейронов в некоторых важных нервных центрах (скоплениях нейронов) от афферентных входных сигналов (ощущений и сенсорных нейронов). А затем возникает «последействие» – которое в главном нервном центре становится циркуляционным возбуждением по замкнутым нейронным цепям (на минуты и часы) [Там же, с. 218].

Но с учетом слабых возбуждений и перебиваемых процессов низшего уровня, более сложные и тонкие возбуждения (у человека) снова и снова возвращаются и запускаются или (вспоминаются). Так человек возвращается к нерешенным идейным, производственным или другим задачам, которые «не оставляют в покое», а животное имеет потребностное возбуждение, пока его не удовлетворит.

Но тогда «подкреплением» полагается именовать такой процесс поведения или внешней среды, который удовлетворяет текущую потребность, то есть снимает потребностное напряжение. И тогда остается только понять, в рамках какой текущей потребности находится особь животного, когда с ним ведется сигнал-рефлексный эксперимент.

В рамках потребностной парадигмы именно удовлетворение потребности и является объяснением причины сохранения в памяти связи «ощущения и рефлекса» X → Y. Удовлетворение потребности и есть «подкрепление» в бихевиоризме. То есть связь в виде «памяти» в психике (а не в черном ящике) возникнет только потому и тогда, когда для животного эта связь на опыте оказывается полезна и важна, то есть при адаптации. И результат возникает не потому, что животное это «понимает», а в силу автоматического и врожденного эволюцией механизма запоминания в нейронной памяти успешной адаптации.

А теперь представим второй результат по этой теме, который чрезвычайно долго добирался до России. Ведь фактически он был запрещен в СССР.

2.3.5. Кларк Халл – предшественник Винера

Почему мы говорим о Кларке Халле (Clark Hull)?

Это человек, который был в центре внимания бихевиористов всего мира в 40-е годы XX-го века. Теория Кларка Халла в его работе «Принципы поведения» ответила на вопрос о связи ощущений, потребности, поведения и подкрепления. Именно это и есть порядок психической адаптации Живого и Человека.

Кларк Халл – математик-инженер и потом психолог, увлекшийся механизмом научения на фоне господства бихевиоризма. Судьба его огромной работы и впечатляет. Его труд – это группа постулатов и теорем научения. Сами посылки и выводы выглядят абстрактно. Но в основе суждений лежит понимание адаптации живого в виде появления и снятия потребностей.

Интересно, что автор открывает книгу изложением принципов теории вообще в замечательном разделе «Природа научной теории» [Hull C. L., 1943, pp. 1—16]. Тем самым Халл дает фору многим философам в СССР. Его постулаты фактически представляют рациональную физическую модель (гипотезу). Она предназначена для того, чтобы психологи и физиологи проверили отдельные части выдвигаемой гипотезы и далее развивали общую теорию психологии в том же духе и на тех же принципах.

Формально принцип Халла получил имя «Гипотетико-дедуктивного». Имя звучит громко и отстраненно. Но оно означает только, что общую сложную гипотезу в виде группы аксиом, теорем и следствий нужно проверить по частям и далее корректировать в экспериментах, дополняя или изменяя фрагменты гипотезы по результатам. В этом нет ничего странного, если начальные положения выбраны правильно и соблюдаются в опытах. В момент публикации гипотезу оставалось лишь целенаправленно проверить.

По сути, Кларк Халл, немного опередив Норберта Винера, использовал все экспериментальные достижения его времени, чтобы создать совершенно новую гипотетическую модель – модель адаптации организма к среде. Но сделал он это средствами, которые были уже хорошо развиты, – средствами и языком сигнал-рефлексных связей. При этом его фактически новая теория (адаптации) включала «подкрепление» как обратную связь. Но слово «адаптация» было использовано в смысле «выживания и адаптивного поведения», см. [Hull C. L., 1943, pp. 17—18].

И это было новой парадигмой в терминах Томаса Куна («Структура научной революции») [Кун Т., с.13], то есть «новым способом рассмотрения» предмета науки.

Парадигма, которая господствовала в момент работы Кларка Халла, и играет огромную роль в психологической науке до сих пор, – это общая парадигма бихевиоризма, ассоцианизма и функционализма (и их аналогов как сигнал-рефлекс, аргумент-функция, причина – следствие, ассоциация двух объектов в памяти). И Кларк Халл был вынужден работать в этой схеме. Но его решения и гипотезы, по сути, вышли за простые «игрек-иксовые» рамки старой парадигмы. В этом нет ничего странного. Новое пробивает себе дорогу, маскируясь подчас в старые одеяния. Так и железная дорога сначала применяла лексикон дилижансов.

Новая парадигма в психологии, которая верна и потому защищается здесь, имеет наименование адаптационной парадигмы. Она и была по факту озвучена Кларком Халлом. Прежде всего, следует упомянуть, что Халл создал теоретическое представление о том самом «вторичном ощущении или напряжении», которое мы определили в адаптивной машине как включение работы диспетчера по возникшей потребности.

Что говорят о Халле после Халла: «Драйв – мотивационный концепт в системе Халла, он побуждает или активизирует поведение, но не определяет его направления» [Холл К. С., Линдсей Г. с. 517]. И это именно то, что случилось с нашей адаптивной машиной, имеющей нулевую (чистую) память.

Вот как это звучит в интегральном обобщении Хеккхаузена – противника (что существенно) Халла: «Он исходил (как до него Фрейд) из того, что состояние потребности вплоть до своего удовлетворения сопровождается раздражителем влечения (SD). Поскольку раздражитель влечения присутствует постоянно, он ассоциируется со всеми следующими друг за другом и ведущими к цели реакциями» [Хеккхаузен Х., с. 260].

Здесь полезно напомнить, что этот внутренний раздражитель «как неизмеримый» бихевиористы теоретически отрицали, впрочем, не забывая держать своих подопытных собак или крыс и голубей в полуголодном состоянии – и это обычно не включалось в описание их опытов.

Итак, первое достижение Халла – это понятие или гипотеза о раздражителе влечения – это и есть вторичное напряжение, которое вызывает поведение.

Среди первых постулатов Кларк верно угадал главный принцип работы памяти у животных и человека.

Вот эта гипотеза в Третьем постулате (из 16-ти) [Hull C., 1943, p.66]. Она проста, но и до сих пор ее даже наши современники интерпретируют не вполне верно, просто не понимая, о чем он говорит, сужая тему до своего уровня.

Работа Халла «Принципы поведения» уже стала общественной собственностью и доступна для перевода. И мы этим воспользовались – в тексте мы даем расшифровку терминов и обозначений Халла:

«Организмы от рождения имеют рецептор-эффекторные соединения …, которые при комбинированной стимуляции… и влечения (СЧ – потребности) … имеют потенциальную возможность вызова иерархии поведенческих ответов, которые по отдельности или в сочетании с большей вероятностью прекратят (СЧ – удовлетворят эту) потребность, чем было бы при случайном выборе из возможных поведений, вызванных другими комбинациями стимулов и влечений (СЧ – потребностей)».

Сложно звучит, но, по сути, здесь говорится, что психика организма от рождения имеет такие способы поведения, которые при разной стимуляции среды и тела (и разных влечениях вида голод, жажда, холод, половое) запускаются и выбирают поведение сами по врожденным моделям для восстановления адаптации.

Эти врожденные формы поведений иерархичны (мы-то знаем, что над этим работал естественный отбор) и всегда даже в отсутствии опыта обучения (learning) являются самыми оптимальными.

Сам постулат, таким образом, касается стихийной адаптации организма к среде и в среде во множестве различных пар «воздействие среды – потребность». Причем имеются в виду и разные потребности [Hull C., 1943, p. 66].

И отметим, как раз именно эта модель и практика отражалась и стала выводом модели СУА раздела 2.4.1. «Первой функции живого», но только для одной потребности. Это «невыученное случайное поведение». Другими словами, у животных есть врожденные формы поведения до того, как появляется выученное в опыте. К ним относится и поисковое поведение, и проба «на зуб» в младенческом возрасте.